К вопросу об ответственности общества за использование «дров», «металлолома» и стареющих технологий
«Благополучие страны начинается с топора и молотка,
а не с брокерских контор и банков».
Президент США Ф.Д. Рузвельт (1933–1945 г.г.)
В связи с общей интенсификацией развития национального хозяйства Российской Федерации, повышением инвестиционной привлекательности экономических субъектов российского рынка, нормализацией законодательной базы все более выявляется объективная потребность повышения капитализации отдельных российских компаний. С другой стороны, в долевом распределении мирового наукоёмкого продукта Российскую Федерацию опережают многие страны – не только США, Германия, Великобритания, но и Китай, Израиль, Финляндия. Важнейшей отраслью экономики любого индустриально развитого государства являются обрабатывающие отрасли промышленности, производящие всевозможное оборудование, машины, станки, приборы, а также товары для населения. Устойчивое развитие и надежное функционирование обрабатывающих отраслей во многом определяет энергоемкость и материалоемкость экономики, производительность труда, уровень экологической безопасности промышленного производства и, в конечном итоге, экономическую безопасность страны. Данные показатели являются первостепенными факторами успешного экономического развития. С подобных позиций значимость проблемы стратегического развития отмеченных отраслей – станового хребта промышленного производства – ни у кого не вызывает сомнений. Верно и то, что ни для кого не является секретом – российские станкостроение, электроэнергетика, угольная и деревообрабатывающая промышленность находятся в длительном и глубоком упадке.
В 2008 г. вследствие начавшегося мирового экономического кризиса в некоторых видах деятельности объемы выпуска сократились или остались на уровне предыдущего года, а в 2009 г. наблюдалось резкое сокращение производства всех указанных отраслей: его значения в реальном выражении опустились ниже показателей 2006 г.
Сложился и продолжает устойчиво сохраняться низкий уровень спроса потребителей на отечественную продукцию, т.е. отечественные потребители предпочитают покупать импортное оборудование даже в том случае, если в России производятся его аналоги.
В общих чертах обычный «день» любой из перечисленных российских обрабатывающих отраслей как важного направления промышленного развития имеет следующий вид: это низкий уровень прямых инвестиций в отрасль; высокая изношенность основных фондов; крайне малый объем экспортного оборудования; старение инженерно-технических и производственных кадров на фоне слабой подготовки молодых специалистов; приход к власти новых собственников предприятий, не стремящихся к финансовому оздоровлению производства и эффективной санации расходов; большой уровень страновой инфляции; высокий процент по коммерческим кредитам. Внешняя среда также устойчиво сохраняет многолетние негативные тенденции, как-то: агрессивная ценовая политика крупных транснациональных компаний-производителей, выходящих на отечественный рынок; неблагоприятная макроэкономическая конъюнктура, сказывающаяся на снижении рентабельности выпускаемой продукции отечественными производителями; высокий уровень использования импортных комплектующих.
Вышеприведенные данные, по сути, самовоспроизводят заказ сложившейся практики, слабо ориентированной на инновационный путь развития. Ограничение подхода к содержательности трансформационного и модификационного состояний только практической борьбой старого и нового, а также отрыв анализа технологического процесса от синтеза его предпосылок и результатов не способствуют формированию полноценной картины будущего как российской экономики в целом, так и ее отдельных хозяйствующих субъектов.
Мнения относительно того, какое будущее ожидает многие обрабатывающие производства, часто кардинально расходятся. Некоторые специалисты полагают, что ликвидировать накопившееся отставание во многих отраслях уже не удастся, и России нет необходимости их развивать. Это, по сути, путь поддержки отсталых, по современным меркам, отечественных и производителей, и потребителей. Кто-то предлагает пользоваться существующими и представленными на мировом рынке технологиями. Это путь коммерциализации растиражированных предложений и частичного внедрения тех новых технологий, в которых Россия находится в равных условиях с прочими агентами рынка. Об инновационном пути развития, например, отечественного станкостроения речь не ведет ПОЧТИ никто – ни пафосные пропагандисты, ни наивные граждане, ни тем более мрачные пессимисты1. Хотя имеется разработанная Минпромторгом РФ подпрограмма «Развитие отечественного станкостроения и инструментальной промышленности на 2011–2016 г.г.», которая является составной частью в ФЦП «Национальная технологическая база». По мнению и прогнозам Министерства вышеперечисленные программные документы предусматривают реализацию действенных мер, обеспечивающих развитие отраслей российского машиностроения, и в случае успешной реализации проектов уже к 2015 г. отечественное станкостроение сможет поставить для машиностроительных предприятий около 700 тыс. единиц нового механообрабатывающего оборудования2.
Насколько все предлагаемые сценарии научно обоснованы? Ответ на этот вопрос есть заказ теоретического знания.
Итак. С практической точки зрения в современных российских условиях хозяйствования и предпринимательства во многих обрабатывающих отраслях промышленности отойти с кризисных позиций не удается. Актуальность и обоснованность теоретических научных интересов определяется поиском резервов эффективности и совершенствование их использования за счет рационального управления финансовыми, материальными и информационными потоками. Реализация подобных устремлений, на взгляд автора, невозможна без уточнения генезиса процесса декапитализации национальных производителей с целью ориентации их стратегического развития.
В аспектах экономической эффективности хозяйствования значимость любого обрабатывающего производства определяется следующим постулатом: его состояние во многом определяет уровень развития всей экономики.
Общие, сущностно-ценностные рассуждения об экономической эффективности выводят ее понимание на разные прикладные уровни: технологическая эффективность, коммуникационная эффективность, эффективность продаж и т.д. Однако невозможно говорить об экономической эффективности вне связи с эффективностью производства, которая, в свою очередь, определяется его технологическим уровнем.
Сегодня представляется очевидным: технологический уровень производства – это не только собственно технологии (спорадически задействованные и/или систематически применяемые), но и техника, и менеджмент. Наличие указанных трех составляющих и представляет технологический уровень производства в современном толковании. В конвергенции как взаимодополнении и взаимопроникновении всех представленных составляющих выявляется эффективность производства.
Общепризнано, что современную технику уже «недостаточно воспринимать как овеществленный труд и овеществленный капитал; необходимо понимать, что она представляет собой овеществленную научно-техническую информацию и подчиняется в своем общественном движении законам и отношениям, накладываемом на нее этой информацией» [7].
Заметим далее, что общий менеджмент, в том числе производственный менеджмент, значительно расширил границы своей ответственности для целей рационального потребления доступных финансовых, материальных и информационных ресурсов. Ведь в целом имеющиеся потоки ресурсов проходят через все подразделения, и только в условиях согласования и координации их деятельности компания способна направлять достаточное количество ресурсов на обновление производственного потенциала, проведение необходимых по масштабам мероприятий освоения новых рынков и новых продуктов. Сегодня, говоря о менеджменте в аспектах технологического уровня производства, правильнее транслировать не производственный или операционный, и даже не инновационный менеджмент, а ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ менеджмент3. А в условиях глобальных технологических разрывов лишь новые подходы в технологическом менеджменте позволят принимать более взвешенные решения, т.к. это предполагает действия в быстро меняющейся обстановке и, по сути, управление беспорядком. Понимание управления производством с технологических позиций в условиях повышенной экономической нестабильности, неопределенности и альтернативности позволит идентифицировать информационную энтропию, разновидностью которой являются следующие барьеры – технический, экономический, культурно-исторический, психологический и барьеры государственного регулирования (законодательные, нормативно-методические и т.д.).
Собственно технологии ранее носили название управления и организации производства; решаемые задачи находились в рамках технологических служб и, как правило, касались приобретения новой техники, разработки конструкторской документации и ее сопровождения в реализации технологических процессов и т.д. На этом вопросе необходимо остановиться подробнее.
В современном понимании технология – это область целенаправленных усилий человека и общества на создание новшеств [7]. И в качестве новшеств могут выступать машины, техническая среда, продукты потребления, даже новая технология. Вполне понятно, что технологии связаны с той ли иной техникой, причем не просто с некими техническими устройствами и аппаратами, а с цивилизационными завоеваниями, которыми человечество обязано научному знанию, техническим изобретениям и открытиям, да и самой технике в том числе. Ведь понятие технологий предполагает возможность повышения эффективности работы технических устройств.
В развитии технологий можно выделить три основных этапа, которым соответствуют три вида структур технологий.
Для первого этапа характерно стихийное, неосознанное становление технологий. Далее, на втором этапе развития, технология складывается в узком понимании – как некие описание, анализ и синтез технологических операций и условий их проведения. Здесь человек учится сознательно строить цепочки технологических процессов. На третьем этапе уже присутствует технология в широком понимании4. Создание, внедрение и широкое распространение новых продуктов, услуг, работ и связанных с этим технологических процессов становятся ключевым фактором роста объемов производства в национальном хозяйстве, повышением занятости населения, увеличением и расширением инвестиционных процессов, внешнеторгового оборота страны. Именно в этом рецепте кроются наиболее значимые резервы улучшения качества продукции конкретных фирм, экономии их материальных и трудовых затрат, роста производительности труда работников, совершенствования менеджмента и, в конечном итоге, повышения эффективности производства.
Говоря о взаимосвязи технологического уровня производства и его эффективности, и практически, и теоретически действует постулат: технологический уровень производства должен обеспечивать компании ее функционирование и развитие. Однако требуемые системой параметры технологического уровня могут быть обеспечены как новыми, так и старыми технологиями, техникой и технологическим менеджментом. Практический опыт подначивает: вопрос будет состоять в количестве затрат. Так ли это на самом деле?
Прежде, чем дать ответ, необходимо разобрать технологический уровень производства, стареющий или инновационный, с позиций технологического процесса.
Любой технологический процесс исторически проходит в своей динамике ряд основных фаз. Первая фаза – латентного развития – имеет ряд важных характеристик и особенностей: новая технология зарождается и развивается в недрах других технологических процессов; происходит своеобразное накопление массы развития; результат – слабый, затраты значительны, эффективность инвестиций в инновацию низка. Общество поддерживает развитие новых технологий за счет совокупного общественного продукта (средства выплачиваются, товарного покрытия нет, налицо инфляция как мера стимулирования экономического роста). Вторая фаза – технический рывок, период расцвета и бума новой технологии; результат – значительный, затраты незначительны. Общество «возвращает» свои затраты ценой «снятия сливок»; для предпринимателя это фаза технологической коммерциализации. Третья фаза характеризуется приближением к пределу, старению и отмиранию технологии; затраты значительно возрастают, экономическая эффективность на незначительном уровне. Понимая, что экономические агенты продолжают инвестировать и на этой фазе, мы констатируем: стареющий технологический уклад превращается в подобие звезды-«черного карлика», поглощающего значительные объемы инвестиций и имеющего наименьшую в историческом периоде экономическую эффективность. Экспертами также отмечается: чем сильнее инвестиционная поддержка отсталых технологий, тем быстрее исчерпывается их технологический потенциал [1]. Падение нормы прибыли в совокупном итоге всех технологических процессов вызывает общественный технологический сдвиг, т.е. массовый переход к новым технологиям. Эта фаза и есть собственно новый технологический уклад. Норма прибыли резко, скачкообразно повышается; экономическая система продолжает свое поступательное движение, но уже в рамках нового технологического уклада.
Отметим, что, по мнению значительного числа экспертов [3], тот самый массовый переход, т.е. рост продвинутых, инновационных предприятий, обусловлен возможностями рынка и опирается на:
позитивную корпоративную культуру;
открытое к позитивным изменениям руководство;
накопленные научно-технические знания и технологии;
знание рынка;
формируемую инфраструктуру продвижения продукции;
управленческие технологии (технологический менеджмент);
мягкие структурные преобразования.
На этом этапе раскрытия темы важно отметить, что технологические инновации бывают двух типов – продуктовые и процессные. Первый тип затрагивает уже существующий продукт, стоимостные или качественные характеристики которого улучшаются за счет использования более эффективных компонентов и материалов, частичного изменения технологических составляющих. Второй тип – процессная инновация – это освоение новых или значительно усовершенствованных методов производства, изменения оборудования или организации производственного процесса, либо все одновременно. Второй тип однозначно и последовательно связан с первым, потому что создание нового продукта или его принципиальное усовершенствование невозможно при использовании старого оборудования и применяемых методов производства. Также нередко процессные инновации используются в целях существенного повышения эффективности производства уже существующих продуктов.
Поэтому можно четко отследить две цели обоих типов инноваций:
Получение продукта, отличного (частично или полностью) от производимого.
Увеличение производительности, снижение затрат и себестоимости и т.д., т.е. увеличение эффективности производства продукта без изменения его качественных характеристик.
Вот так – «сделав круг» – мы возвращаемся к вопросу об «ответственности» общества за использование основных фондов, числящихся на бухгалтерских балансах как «дрова», за обработку деталей на станках-металлоломах и за безвозвратно стареющие технологии производства продукта. При этом отметим, что современные технико-экономические системы в принципе характеризуются технологической многоукладностью, т.е. обычно имеется сочетание элементов разных технологических укладов. Нередко отдельные элементы прежних технологических укладов не теряют современности, успешно переходят в новые технологические уклады и даже доминируют в определенных сферах; но в то же время другие элементы безвозвратно уходят в прошлое со сменой новых элементов, присущих следующим технологическим укладам. Так, паровая машина, железная дорогая являлись одним из ключевых факторов второго технологического уклада; но паровая машина уже почти не применяется в настоящее время, а железнодорожный транспорт как технологический принцип движения продолжает занимать важнейшее место в транспортных схемах большинства как развитых, так и прочих стран.
Такие примеры означают следующее: во-первых, получается, что технологии и техника, которые по исторически-производственной логике управления и организации деятельности должны покинуть производственный процесс, почему-то «остаются на прежнем месте»; во-вторых, при наличии передовых технологий определенная часть экономических агентов инвестирует в отсталые и даже отмирающие технологии.
Объяснить «упорство» отмирающих технико-технологических позиций отчасти можно связью степени технологичности производства и концентрации инновационного процесса5. Здесь специалистами отмечается прямо-пропорциональная зависимость. В РФ масштабы высокотехнологических видов экономической деятельности незначительны: на них приходится лишь 8-10% затрат обрабатывающей промышленности, на средне-высокотехнологические – 25-30%, на средне-технологические – 40-45%; доля самой обрабатывающей промышленности в затратах на технологические инновации по стране в целом составляет 75-80%6. Поэтому ясно, что важнейшим фактором развития инновационного производства является ускорение развития высокотехнологических производств обрабатывающей промышленности. Этим же объясняется неизменность отдельных «отсталых» элементов: низкая степень технологичности производства имеет аналогичную (низкую) концентрацию инновационного процесса. Вдобавок функционирование предполагает наличие средств труда, предмета труда и человека, осуществляющего производственную деятельность. Развитие характеризует новое качество указанного триумвирата. Напомним, что уже в 2015-2020 г.г. экспертами прогнозируется новая научно-технологическая революция, основой которой должна стать конвергенция нано- (N), био- (B), информационных (I) и когнитивных (C) технологий. Перечисленные NBIC-технологии имеют вполне четкое наложение на новое качество средств труда и предметов труда; формат же развития человека, осуществляющего деятельность, таким срезом не охватывается, хотя в данном случае речь идет о суперновейших технологиях7.
В свете проблематики статьи автору статьи представляется интересной и аргументированной нижеследующая научная трактовка частно-агентских стратегических предпочтений в аспектах экономической эффективности (Х. Виссема [2]; Р.М. Нижегородцев и др. [3]).
Не все инвесторы, направляющие свои усилия на развитие новых технологий, руководствуются соображениями краткосрочной экономической эффективности. По этому признаку экономических агентов можно условно разделить на три группы: 1). Новатор – экономический агент, начинающий инвестировать в технологию в первой фазе ее зарождения и развития. 2). Имитатор – тот, кто проявляет основной инвестиционный интерес на второй фазе. 3). Консерватор – инвестор, вкладывающий в третью фазу развития технологии, когда наиболее проявляется технологическая «отсталость».
Новатору интересна роль монополиста, основные затраты которого приходятся на краткосрочный период, а максимальная норма прибыли на среднесрочный период. Поэтому обществу необходимо поддерживать новаторов путем страховки их рисков и покрытия убытков краткосрочного периода. Это объясняется тем, что в случае наличия в обществе предпринимателей, заинтересованных только в краткосрочной прибыли, технологический прогресс невозможен в принципе или будет регулярно пробуксовывать в отдельные промежутки времени.
На краткосрочную выгоду ориентирован имитатор; к тому же он более эффективен, т.к. не повторяет ошибок новатора, тратит меньше ресурсов8. Однако век имитатора недолог: все большее количество конкурентов и иных агентов осваивают и коммерциализируют новые технологии, растут его транзакционные издержки, необходимо чаще осваивать новые ресурсы, что требует постоянного наличия высокого и агрессивного интеллектуального потенциала.
Консерватор проигрывает и в краткосрочном, и в долгосрочном аспектах экономической эффективности, ведь исторически он делает инвестиции в технологию, когда ее возможности уже исчерпаны или близки к этому. Экономическая эффективность инвестирования в третью фазу определяется минимальными трансакционными издержками. Считается, что этот предпринимательский тип – аутсайдер, и хотя процесс отмирания технологии, покидающей технологический мир, может быть достаточно длительным, усилия консерватора не могут быть оценены обществом по достоинству [4]. Тем не менее, автор статьи считает важным отметить, что исторически-производственная логика консерватора состоит в однажды найденном и надежном технологическом уровне (решении); к тому же производство – сложная и налаженная система, которая может и должна стремиться к сохранению достигнутой устойчивости и тем самым избегать каких бы то ни было перемен. Даже обычный человек как биологический индивид обычно сопротивляется любому нововведению и старается уклониться, избежать неопределенности.
В классической диффузной теории инноваций Эверета Роджерса (80-е г.г. ХХ в.) определено пять категорий потребителей, а дальнейшее развитие идей классика позволило Джеффри А. Муру вывести количественное распределение/соотношение между основными категориями, впрочем, не сильно отличными от рассмотренных выше: 2,5% - новатор; 13,5% - ранние последователи; 34,0% - раннее большинство; 34,0% - позднее большинство; 16,0% - консерваторы [5][6].
Еще ранее (60-70-е г.г. ХХ в.) Фрэнк Басс, разрабатывая математическую модель распространения новых продуктов, выделяет две категории людей [8]: те, которые в первую очередь сами пробуют новый продукт, узнавая о нем из разных сообщений; и те, которые узнают о новом продукте от первой категории, прислушиваясь к мнению первопроходцев. Таким образом, вторая категория – последователи, будучи дискретными и однородными в собственных структурах, образуют своеобразную решетку межличностных коммуникаций.
На этом основании Я. Голденберг, Б. Либайя и И. Мюллер (конец ХХ – нач. ХХI в.в.) значительно уточнили контуры начального этапа продвижения инновации на рынке. Ими было установлено, что в интервале от 30% до 50% случаев распространения нового продукта на определенном этапе жизненного цикла происходит резкий спад в продажах (на 10-20%); но через 2-5 лет объемы возвращаются и даже превышают начальный пик [9]. Выявленный эффект позволил исследователям разделить рынок на два независимых сегмента – ранний и основной, но при наличии промежуточной стадии (так называемое «седло»). Именно этап «седла», являясь необходимым, требует одновременно и введения инноваций, и их усовершенствования.
Не менее интересными и важными представляются разработки Д. Аакера, Яна Хофмейера и Бутча Райса, А Дика и К. Бэзу, Фреда Райхельда, методикиECCS, SERVQUAL и ряда других исследований.
Несмотря на отдельные принципиальные различия типологий и концепций оценок, их объединяет одно – комбинация финансовой и социальной функций. В одном варианте более реализуется финансовая функция, заключающаяся в достижении максимальной рыночной стоимости предприятия либо возвращения к докризисному уровню рыночной стоимости по окончании какого-либо кризисного периода. В других вариантах больший акцент переносится на социальную функцию, состоящую в сохранении предприятия как действующего и способного предоставлять применение местному труду и капиталу, а также привлекать инвестиции.
Кого же наиболее всего оценит и бизнес, и общество (государство)? Новатора, опережающего общественную норму, но дающего обществу среднесрочные ориентиры экономической эффективности? Имитатора, находящегося в русле общественных норм, но «занятого» краткосрочной выгодой? Или консерватора, который запаздывает по отношению к общественной норме? (Причем, чем сильнее инвестор поддерживает отсталые технологии, тем быстрее исчерпывается их технологический потенциал. Но обществу это также выгодно: ведь «высвобождающийся» в итоге инвестор быстрее обратится вновь к началу цикла общественного воспроизводства). Также добавим, что частный бизнес помимо базовой – финансовой – функции реализует и социальную функцию, состоящую для него в адекватном своим устремлениям приложении местного труда и капитала; более того, даже частный инвестор-консерватор реализует свои социальные функции, несмотря на то, что, например, низкое качество сегодняшней рабочей силы – это то, что нас, россиян, принципиально и не в лучшую сторону отличает от развитых стран мира9.
В данном акценте фундаментальная ответственность и, главное, обязанность по производству интеллектуального (человеческого) капитала, т.е. количества людей, обладающих достаточными качествами жизнеспособности, работоспособности, способности к обучению и инновациям лежит на государстве. Оно вроде бы и не забывает об этом, однако именно государство, являясь представителем общественных интересов, отсекает отсталые технологии от инвестиционных ресурсов.
Что ж, мы до сих пор так и получили однозначный и вразумительный ответ на вопрос: почему инвестиции в отмирающие и отсталые технологии не иссякают? Ответ важен и в аспектах заявленной тематики статьи, но его поиски явно усложняются по мере аргументации различных сторон.
Наличие последствия подсказывает, что имеются причины, побуждающие частных агентов-инвесторов поступать рационально в отношении технологий, потенциал которых уже исчерпан.
Сформулируем основные из этих причин10:
Консерватор, инвестирующий в технологию на третьей фазе жизненного цикла, прежде всего, экономит на транзакциях. К тому же сложившиеся контуры и формат непосредственного, ежедневного производственного процесса «обеспечивают» природное сопротивление внедрению нововведений. Вдобавок выбытие основного капитала в обрабатывающих отраслях, смена поколений техники имеет длительные сроки. Однако начинать готовиться к внедрению инноваций тогда, когда потенциал имеющихся технологий исчерпан – это грубейшая стратегическая управленческая ошибка, свидетельствующая о косности профессионального интеллекта и, кстати, о неразумной экономии либо мифах о ней.
В виду ассиметричности информации консерватор не обладает полнотой и приемлемым объемом информации о новейших разработках и технических решениях для развертывания инвестиционного процесса в инновации. И психологически, и технически консерватор придерживается того технологического решения, которое приводит его к приемлемому коммерческому успеху. Поясним. Во многих случаях европейские станки, оборудование, инструмент стали чрезмерно сложными и имеют больше функций, чем требуется для исполнения узких и конкретных эксплуатационных задач. И изначально «напуганный» ценой на импортную западную технику, потребитель-консерватор, «не ведает», что наряду с высокоэффективными производятся и простейшие станки с ручным управлением, развивается модернизация инструмента прежних лет выпуска, имеются в продаже устройства со скромными техническими параметрами и несложными эксплуатационными характеристиками.
Неверно оценивая технологические риски, консерватор исходит из существующих здесь и сейчас тенденций, которые представляются ему к тому же линейными; а уверенность и ясность прогнозируемых технологических возможностей соответствует якобы постепенному снижению инвестиционной поддержки отсталой технологии в разумных и достаточных временных пределах. Однако исчерпание технологических возможностей на определенных этапах приводит к резкому – нелинейному – снижению эффективности. Таким образом, рискогенность инвестиционной поддержки отсталых технологий значительно выше, чем инноваций.
Рутина, загруженность массой мелких, но насущных проблем, отсутствие внятных критериев эффективности деятельности, а порой и управленческий экстремизм делает временной ресурс наиболее редким. Это приводит к тому, что работник-консерватор ориентируется в основном на репродуктивную часть этого ресурса, но творческая составляющая минимизируется либо даже удаляется. На этом фоне наиболее явно проявляется так называемый QWERTY-эффект, когда агенты вынуждены делать выбор в отсутствие доступных и понятных критериев эффективности и рациональности этого выбора и под давлением достаточно случайных обстоятельств. Такой технологический менеджмент и поведение нередко формируют неоптимальную долгосрочную траекторию развития и негибкую зависимость от нее (так называемая path dependency). Основанием этому служит следующий научный вывод: и поведение экономических агентов, и производственный процесс в общем и целом зависят от предшествующего пути развития (чем напоминают не путешественника в пустыне, способного изменить траекторию своего движения в любом месте, а скорее имеют общее с движением автомобиля по шоссе, который может изменить свою траекторию только на определенных участках и только в определенные моменты времени).
Шаблоны поведения, представленные в п.4, формируют перераспределение различных полномочий, а затем алгоритмы их защиты. Ряд агентов-консерваторов полагают, что императивный ресурс, т.е. перераспределение и удержание полномочий, принесут более значительный эффект, чем модернизация производства. В этом пункте подведем общий итог психологическим чертам в экономическом портрете человека: поведение его не всегда рационально и обусловлено множеством неформализуемых факторов. И здесь важная роль государства состоит в том, чтобы перевести насколько возможно институциональные механизмы перераспределения полномочий в сферу действия формальных институтов.
Пожалуй, следует признать: факт, что частные инвесторы осуществляют поддержку отсталых технологий, сегодня имеет максимальный рельеф, относительную ясность и двойственное отношение заинтересованных стейкхолдеров (включая государственные структуры).
Формирование с 60-70-х г.г. прошлого века новой пространственной организации жизни человека обнаружило и резонировало признание того, что удовлетворенность человека своей жизнью не сводится к материальной выгоде. Это, в свою очередь, привело к изменению взглядов на функцию полезности, а именно: она в принципе разная у разных экономических агентов, в том числе меняющаяся во времени, включающая помимо материального благополучия множество иных параметров. И, несмотря на целый ряд минусов, и на то, что в распространении нововведений и осуществлении технологической модернизации производства еще Й.Шумпетер придавал особую роль новатору, логика технологического сдвига без консерватора была бы неполной и односторонней. Более того, новаторов в обществе не должно быть слишком много, иначе краткосрочная экономическая эффективность «канет в Лету» во имя светлого и однозначно успешного технологического будущего развития макросистемы. К тому же достаточного числа новаторов не следует ожидать без государственной поддержки. Ибо рынок, частные фирмы на основе собственных ресурсов не смогут обеспечить достаточное количество инвестиций в высокотехнологичные наукоемкие отрасли. То есть экономически адекватное и оптимальное соотношение «больше новаторов – меньше консерваторов» есть задача государства11.
Само наличие консерваторов помогает идентифицировать новацию как таковую, включая конструктивную работу институтов оценки.
Вывод: и новаторы, и консерваторы выполняют позитивную общественную функцию.
Проникновение на рынок инновационных технологий должно соответствовать следующему логическому алгоритму: сначала следует сфокусироваться на новаторах и увеличивать объем этого рынка (здесь прерогатива должна принадлежать государству); затем необходимо начинать работать с ранними последователями и вновь увеличивать объем этого рынка; далее с ранним большинством, с поздним большинством и даже с консерваторами. Каждый завоеванный объем инвестиций использовать как базу для последующей группы. Т.е. одобрение продукта новаторами должно становиться важным отправным пунктом доверия и одобрения у ранних последователей и т.д.
Стратегический срез очень важен для отдельного осмысления, т.к. сегодня принципиально изменяется взаимодействие науки и производства: раньше техника и технологии развивались преимущественно путем накопления и реализации эмпирического опыта; теперь же – на основе науки, т.е. в виде наукоемких технологий. Это значит, что экономика развитых стран в первую очередь опирается на сектор высокотехнологичных и наукоемких производств, благодаря чему удается производить в массовом масштабе более качественные продукты и услуги. Это взаимообразно опять диктует необходимость разработок новейших технологий производства (уже упоминаемая path dependency).
За последние годы в мире произошли целые серии фундаментальных технологических открытий в различных областях науки. Открытия породили значительный рост наукоемкой продукции, в основе производства которой лежат наукоемкие технологии. Именно реализация нововведений в технике, технологиях, способах их создания и использования и составляет основу современного этапа научно-технического прогресса человечества. Далее можно уверенно констатировать, что данный этап оконтурился в фазу роста YI технологического уклада, ядром которого является особенная технико-экономическая парадигма. К ее особенностям можно отнести: резкий рост издержек на инновационную деятельность (это позволяет быстро осваивать базовые нововведения и затем создавать новые отрасли производства); глобальные изменения характера труда (связаны с возрастанием объема интеллектуальной составляющей); расширение сферы услуг (качественно изменяется за счет увеличения доли информационного сервиса); приоритетное развитие науки как определяющего фактора научно-технического прогресса и как основы повышения всеобщей конкурентоспособности экономики (будь то речь о конкуренции отдельных фирм, отраслей или целых регионов и даже стран). На концептуальном уровне данная парадигма выступает условием планирования, проектирования и осуществления требуемых изменений до тех пор, пока не появится действительно нечто новое – инновация. Концептуальный уровень есть необходимая и обязательная несущая конструкция, выражаясь языком строителей. А значение концептуального анализа состоит «в возможности апробации того или иного проекта на мыслительном уровне до того, как проект (или программа) даст положительные или отрицательные результаты на практике» [16].
Термин «инновация» происходит от латинского «novatio», что означает «обновление» (или «изменение»), и приставки «in», которая переводится с латинского как «в направление», и если переводить дословно «Innovatio» – получится «в направлении изменений». Что звучит не так уж и абстрактно, если вдуматься. «В направлении изменений»… это ставит целый ряд вопросов: «что?», «куда?», «как?». В научном переводе данные вопросы отражают теоретический, прикладной и методологический аспекты инновационного процесса.
В такой ситуации констатируя системный кризис отечественных обрабатывающих производств как совокупность нескольких элементов, наиболее важным является выделение причины кризиса как источника его зарождения и формирования12. Без анализа причин не синтезируется концепт. По мнению автора, причина кризисного состояния отрасли кроется в новом – инновационном – этапе эволюции источников производственной конкуренции. Если ранее ими традиционно считались выгодное географическое положение, богатые и доступные природные ресурсы, благоприятные климатические условия и низкая цена основных факторов производства (прежде всего живого труда), то в настоящее время смещение по шкале координат произошло в сторону развития научно-технического потенциала и образования плюс наличие (создание) благоприятной экономической среды13.
Что ж, направления искомых «повреждений», наибольшего сосредоточения кризисных симптомов, факторов и последствий вполне ясны, и они находятся между следующими точками: наукоемкие отрасли → передовые инновационные технологии как высокие барьеры входа на рынки продукции → передовые рубежи научно-технического прогресса. Также необходимо честно признать, что, несмотря на развитость, существует одновременная закрытость внутренних научно-практических сообществ отдельных стран, обладающих значительным научно-техническим потенциалом. По существу, истинно открытого рынка по подавляющему большинству инновационной продукции и технологий в мире нет.
Упомянутый несколько ранее концептуальный анализ может быть крайне полезен при воплощении тех или иных государственных форм регулирования макроэкономических процессов.
Проблемы управления и регулирования технико-экономических систем весьма сложны и многообразны. В процессе развития в индустриально развитых странах сформировались две основные модели инновационной политики, ориентируясь на которые формируется структура и объем затрат на НИОКР и, соответственно, наукоемкость национального ВВП. Первая модель – политика, направленная на выполнение научно-технических программ и проектов общенационального значения. Российская модель явно тяготеет к этому типу. Вторая модель – политика, ориентированная на распространение научно-технических знаний. В данной модели главным является не столько разработка принципиально новых, самых передовых технологий, сколько содействие распространению технологических инноваций в промышленности. Такой подход базируется на инновационной инфраструктуре, системе образования и профессиональной подготовки, промышленной стандартизации и исследовательских сетей. Начало XXI века отмечено тенденциями диффузии между двумя моделями, ибо развитие экономических интересов всех участников постепенно приводит к трансформации ограничений обоих моделей.
Государственные органы различных уровней принимают соответствующий уровню бюджет, а в его рамках различные федеральные программы на основе определенного видения необходимых качественных изменений в обществе. Но в то же время программы создаются в качестве ответа на существующие в обществе противоречия. Противоречие же является генетической природой кризиса. И если программа отличается своей масштабностью, т.е. затрагивает интересы всего общества, то, по мнению д.ф.н.. проф. Гусевой Н.В., «в ней выражена претензия на философский уровень. Любая попытка оторвать анализ от социального контекста приводит к тому, что этот анализ оказывается поверхностным, неадекватным, абстрактным» [16]. Поэтому к задачам концептуального анализа программ можно и нужно отнести:
выделение уровня обоснованности существующих исторических характеристик реальности;
определение меры адекватности состоянию социальности;
определение адекватности и структуры последовательности этапов программы логике целевых установок;
определение соответствия целевых установок требованиям концептуального содержания;
определение способов достижения цели, присутствующих в программе.
На микроуровне одним из возможных вариантов реформирования, облегчающим управление инновационными процессами, является образование ячеистой структуры. Предприятие делится на обособленные ячейки, целиком ответственные за определенную часть производственного процесса и включающие всю необходимую для ее осуществления совокупность средств производства и работников. Каждый процесс при этом разделяется на отдельные подразделения, на которые возлагается полная ответственность за выполнение определенных функций. Затем действия связанных технологическими процессами подразделений увязываются в единое целое одной задачей – ориентацией на потребителя. В результате внутри предприятия формируется своеобразный управленческий центр, который ориентирован на определенный вид деятельности, производство товара или осуществление процесса. Важно, что имея полную ответственность за прибыли и убытки, а также обладая наиболее тонкой восприимчивостью к инновациям, такие бизнес-центры по итогам отчетных периодов могут квалифицироваться как «центры затрат» или «центры прибыли». Это позволит принимать решения о ликвидации либо о расширении деятельности и рецепции опыта. Подобное организационно-управленческое деление позволяет зонировать принимаемые управленческие решения по их свойствам14.
В качестве заключительной иллюстрации проблем обрабатывающих производств промышленного сектора экономики можно привести тот факт, что в 2011 г. в целом по России за счет банковских кредитов было профинансировано лишь 7,7% инвестиций в основной капитал.
Никто не будет возражать, что в любом деле конечным пунктом изменений и поиска новых свойств является разрешение проблемы, а не только выполнение тех или иных функций. Возможно, что темпы трансформации передовых моделей инновационного регулирования в последние годы сравнимы со скоростью морального износа технологических схем, составляющим 6-8 лет. На этом фоне ориентация не в сторону обеспечения доминирования или защиты занимаемых позиций вышеперечисленных экономических агентов, а на их совместную деятельность вселяет надежду нового и адекватного позиционирования России в координатах современных вызовов.
Автор статьи убежден: решение современных проблем отечественного промышленного производства с точки зрения БУДУЩЕГО функционирования и развития невозможно без признания того, что прогресс как основа развития является базовым, генеральным ориентиром трансформации и модификации корпоративных стратегий в условиях повышенной экономической нестабильности, неопределенности и альтернативности.
Список использованных источников:
Нижегородцев Р.М. Технико-экономическая динамика и проблемы макроэкономической стабилизации в России. – М.: ИЭ РАН, 1998. 40с.
Виссема Х. Стратегический менеджмент и предпринимательство: Возможности для будущего процветания. – М.: Финпресс, 2000.
Современные очертания институциональной экономики / И.Е. Бельских, А.Н. Деза, Н.Г. Гордиенко, М.В. Курбатова, Р.М. Нижегородцев, О.С. Сухарев, Ю.В. Трофимов // Под ред. Р.М. Нижегородцева. – Гомель: Центр исследования институтов рынка, 2009. 261с.
Нижегородцев Р.М. Технологические альтернативы инвестиционных процессов: выбор новатора // Системы управления эволюцией организации (CSOE`2008): сб.тр. YII междунар. конф. – Воронеж: Научная книга, 2008. С. 114-121.
Нижегородцев Р.М., Ярославцева Д.И. Проблема неблагоприятного отбора и современная институциональная экономика // Журнал экономической теории. 2007. №4. С.18-40.
Rogers E.M. Diffusion of innovation. – N.Y.: The Free Press, 1983.
Джеффри А. Мур. Преодоление пропасти: маркетинг и продажа хайтек-товаров массовому покупателю. – М.: Вильямс, 2006.
Управление инновациями – 2012: Материалы международной научно-практической конференции 19 – 21 ноября 2012 г., ИПУ РАН. – М.: ЛЕНАНД, 2012. – 240 с.
Институциональные аспекты глобальных технологических сдвигов: Материалы Пятых Друкеровских чтений / ред.колл. В.Н. Бурков и др. – М.: Доброе слово, 2011. 280с.
Bass F.M. New Product Growth Model For Consumer Durables, Management Science, 1969.
Jacob Goldenberg, Barak Libai, Eitan Muller. Riding the Saddle: How Cross-Market Communications Can Create a Major Slump in Sales, Jornal of Marketing, 2002. – Vol.66.
Николаев А.И. Инновационное развитие и инновационная культура // Наука и науковедение. 2001. №2. С.54-64.
Шамрай Ю. Инновации и повышение конкурентоспособности национальной экономики: современный подход // Проблемы теории и практики управления. 2009. №2. С.72-78.
Нижегородцев Р.М. Информационная экономика. Кн.2. Управление беспорядком: экономические основы производства и обращения информации. – Кострома: КГУ, 2002. 173 с.
Гусева Н.В. Инновационный процесс и инновационные программы: определение и ожидание / ИНИОН РАН: [сайт]. – URL: http:://[email protected]
1 Приведем редкие исключения. В частности, в Общественной палате Российской Федерации 21.09.2010 г. проходили экспертные слушания на тему «Развитие отечественного станкостроения как необходимое условие инновационного развития страны и модернизации национальной экономики». В резолюции отмечалось, что станкоинструментальная промышленность является одной из важнейших фондообразующих отраслей; в связи с этим особое внимание будет уделено реализации Концепции развития станкоинструментальной промышленности до 2016 г., направленной на повышение конкурентоспособности указанной отрасли, защиту внутреннего рынка и субсидирование процентной ставки по кредитам, полученным при проведении технического перевооружения предприятий станкоинструментальной промышленности. Однако в самой Концепции инновационная направленность не поддержана (см. далее).
Также в 2008 г. на базе МГТУ «Станкин» создан специальный государственный инжиниринговый центр, в деятельности которого выделены два стратегических направления: технологическое (создание наукоёмкого технологического оборудования, относящегося к двойным технологиям) и организационно-экономическое (развитие станкоинструментальной промышленности и технологическое перевооружение машиностроения).
2 Реализацию данной подпрограммы предполагается осуществить в два этапа, что обусловлено взаимосвязью НИОКР, выполняемых в рамках подпрограммы, и капитальных вложений в организацию серийного производства результатов этих НИОКР: на первом этапе (2011–2013 г.г.) основным направлением будет выполнение НИОКР по созданию механообрабатывающего оборудования и инструментов, необходимых российскому машиностроению; на втором этапе (2014–2016 г.г.) при продолжении НИОКР планируется основные затраты направить на капитальные вложения, обеспечивающие создание производств разработанного механообрабатывающего оборудования и инструментов на отечественных предприятиях.
К концу 2016 г. реализация предусмотренных подпрограммой мероприятий должна обеспечить достижение следующих положительных результатов, определяющих ее социально-экономическую эффективность:
ликвидацию критической зависимости российских стратегических машиностроительных предприятий от поставок зарубежных технологических средств машиностроительного производства;
обеспечение технологического перевооружения предприятий стратегического машиностроения и процесса постоянного воспроизводства и совершенствования применяемых ими технологий производства;
повышение научно-технического, производственного и экспортного потенциала отечественной станкостроительной и инструментальной промышленности, создание на предприятиях отрасли новых рабочих мест и условий для их дальнейшего кадрового развития.
3 Предметом технологического менеджмента (ТМ) является управление технологической динамикой предприятия, а также экономической логикой его функционирования (возможности) и развития (потенциал) в сложившейся макросреде. По сути, ТМ изучает проблемы управления технологической структурой производства и ее взаимосвязь с экономическими показателями предприятия как с управляемой и регулируемой системы. Иногда подобный подход обозначают как инновационный менеджмент. Однако автор статьи полностью согласен с мнением ряда исследователей, что такое толкование более узко и не всегда верно отражает сущность исследуемых процессов. Например, на предприятии, развивающемся в состоянии подъема, типовой задачей менеджмента будет управление прогрессивными изменениями техники и технологии производства, т.е. инновационными процессами; в то время, как на предприятии в состоянии глубокого спада или затяжного кризиса стандартной задачей будет являться управление технологическим регрессом предприятия и его переходом к более низким технологическим укладам производства.
4 Ученые обнаружили, что между технологическими принципами, процессами и операциями и тем состоянием науки, техники, проектирования и производства, которые сложились в данной стране, с одной стороны, и различными социальными, культурными процессами и системами, с другой стороны, существует тесная взаимосвязь. Говоря простыми словами: если нет культуры в голове работника, то в производстве ее также не будет, и наоборот.
5 За этот показатель принимается удельный вес инновационной продукции в отгруженной.
6 Источник: Голиченко О.Г. Анализ возможных сценариев инновационного развития России // Современные стратегии инновационного развития: Материалы Тринадцатых Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева. М.- Новочеркасск: ЮРГТУ (НПИ), 2012. С.7.
7 Эксперты Всемирного центра оценки технологий (США) отмечают, что конвергенция перечисленных технологий будет проявляться не только во взаимном влиянии, но и во взаимопроникновении, т.е. границы отдельных областей стираются, и образуется новая и единая область человеческого знания.
8 Даже тридцатилетней давности исследования показывают, что совокупные издержки имитатора на 30% меньше уровня издержек новатора. Причем новатор несет затраты, когда успех развития новой технологии еще не вполне очевиден, т.е. на пионерную разработку нововведения, а имитатор – лишь на его «подхватывание» (catchingup). (Источник: Оппенлендер К. Технический прогресс: воздействие, оценки, результаты. – М., 1981).
9 Учеными выявлено, что требуемое новое качество рабочей силы образуется в результате двух взаимосвязанных процессов: 1. Развитие творческих элементов и способностей человека. 2. Формирование нового отношения к труду. И если с последним процессом в России более-менее успешно «справляется» рынок имитаторов, то первый процесс в переводе на экономический язык означает активное предпринимательство совокупных человеческих масс и участие их в инновациях. А это очень медленный, долгосрочный, социально ориентированный процесс и, значит, с обязательным подключением государственных регуляторов.
Отечественные тенденции человеческого потенциала вызывают серьезную обеспокоенность. Здесь и недостаточная численность населения на отдельных территориях, низкие показатели здоровья, интеллектуального и культурного развития, ухудшение профессиональной подготовки в отдельных отраслях, отсутствие стимулов к трудовой и предпринимательской активности. Реальная возможность перехода критического порога отдельных показателей уже давно обсуждается специалистами, и перечисленные угрозы вполне реальны в отношении эффективного освоения населением имеющихся ресурсов. Устойчиво преобладающий деградационно-паразитарный спектр потребления национальных ресурсов в противовес демографически обусловленному приведет, в конечном итоге, к неадекватному состоянию человеческого капитала в России. Может случиться, что при низком качестве рабочей силы необходимые инновационные технологические ресурсы просто некому будет осваивать.
10 Составлено автором с использованием источников: Современные очертания институциональной экономики / И.Е. Бельских, А.Н. Деза, Н.Г. Гордиенко, М.В. Курбатова, Р.М. Нижегородцев, О.С. Сухарев, Ю.В. Трофимов // Под ред. Р.М. Нижегородцева. – Гомель: Центр исследования институтов рынка, 2009. 261с.; Нижегородцев Р.М., Ярославцева Д.И. Проблема неблагоприятного отбора и современная институциональная экономика // Журнал экономической теории. 2007. №4. С.18-40.
11 Заметим, что по мере развития событий само понятие оптимальности в тех или иных производственных ситуациях претерпевает изменения. Классическим является гипотетический пример с городской свалкой, изначально выбранное место которой соответствовало пожеланиям всех – и жителей, и работников. Но мере разрастания города нахождение свалки в его очертаниях устраивает лишь работников, исходя из соображений близости как рабочего места; большинство же агентов склоняется к неоптимальности расположения.
12 Проблема причинности кризисных явлений выходит далеко за рамки целей данного исследования. Здесь следует четко представлять, что ее решение требует дифференциации в тех или иных отраслях научного знания в формате составных частей соответствующих методов.
13 Добавим, что современный базис источников производственной конкуренции не будет полным без включения в него высокой инновационной культуры. Данный фактор инновационного развитии общества был сформулирован в ряде документов ЕС в качестве стратегического ресурса нового века и связывался, прежде всего, с развитием творческих способностей личности и формированием индивидуального мышления креативного типа.
Инновационная культура способствует ускорению и повышению эффективности внедрения новых технологий и изобретений, противодействует бюрократизации, содействует раскрытию инновационного потенциала личности и его реализации, оптимизирует соотношение между традициями и обновлением [12].
14 Важнейшими свойствами решений являются следующие: зона I, характеризующая процессы принятия решений – достоверность; полнота; сопоставимость; преемственность; зона II, характеризующая действия субъектов по реализации решений – конструктивность; реализуемость; адаптивность; устойчивость; зона III, характеризующая последствия претворения решений в жизнь – общность; оптимальность; неопределенность; заменяемость [15].
Библиографическая ссылка
Шибанова-Роенко Е.А. К ВОПРОСУ ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ОБЩЕСТВА ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ «ДРОВ», «МЕТАЛЛОЛОМА» И СТАРЕЮЩИХ ТЕХНОЛОГИЙ // I Международная научно-практическая конференция "Новые подходы в антикризисном управлении".
URL: http://econf.rae.ru/article/7795 (дата обращения: 22.12.2024).
Прочитать публикацию в формате PDF